This post is also available in:
English
Закончилась эпопея длиною в несколько месяцев, по погибшим спецназовцам ГРУ. Напомню, что 5 мая 2015 года (когда уже действовали вторые Минские соглашения об отводе вооружений) на Донбассе погибли трое военнослужащих 16-ой отдельной бригады спецназа ГРУ (в/ч 54607, г. Тамбов):
1. Савельев Антон Александрович, 12.05.1994 г.р. (20 лет), позывной «Сава»;
2. Мамаюсупов Тимур Бахтияр улы, 21.11.1993 г.р. (21 год), позывной «Мамай»;
3. Кардаполов Иван Васильевич, 12.07.1992 г.р. (22 года), позывной «Кардан».
В ходе нашего расследования мы доказали, что все трое были действующими военнослужащими спецназа ГРУ, а также доказали, установили геолокацию снимка, на которой в Луганске запечатлён один из погибших.
После публикации расследования мы, совместно с английским телеканалом SkyNews, съездили на родину к погибшим, пообщались с их родственниками и друзьями. В ходе общения, мама одного из погибших, Мамаюсупова Тимура, прямо сказала, что её сын не был добровольцем, он был действующим военнослужащим, контрактником, контракт у него заканчивался только в 2016-ом году. Также она сказала, что получила официальную бумагу от военкомата, в которой сказано, что её сын погиб в ходе проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе (несмотря на то, что мы доказали нахождение Тимура в Луганске).
Исходя из новой на тот момент информации, мы составили запрос в ФСБ. Запрос звучал следующим образом:
05.05.2015 г. погибли трое военнослужащих в/ч 54607 (16-ая ОБрСпН ГРУ, г. Тамбов):
… [перечисление имён и дат рождений] …
В ходе общения с родителями погибших мне стало известно, что они погибли в ходе проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе. Прошу сообщить, проводилась ли 4-5 мая 2015 года контртеррористическая операция на Северном Кавказе, в ходе которой погибли указанные военнослужащие.
На тот момент ещё не было указа Владимира Путина о засекречивании потерь Минобороны в мирное время при проведении спецопераций. Когда я составлял этот запрос (в мае этого года), я постарался сформулировать его так, чтобы он минимальным образом касался секретных данных. Поэтому я не спрашивал, были ли они действующими военнослужащими. Не спрашивал как они погибли. Спросил была ли такая контртеррористическая операция в регионе в те дни.
Почему запрос направил в ФСБ, а не Министерство Обороны: потому что борьба с терроризмом — это профильная задача ФСБ, именно они выступают организаторами и руководителями таких спецопераций. У Министерства Обороны же профильная задача — оборона государства.
Сначала мне пришёл ответ от Департамента военной контрразведки ФСБ, о том, что мой запрос перенаправили в Управление ФСБ по Западному военному округу:
То, что запрос направили в Западный военный округ, уже было странно: ведь Северный Кавказ, где проходила предполагаемая «контртеррористическая операция», относится к Южному военному округу, а не Западному. Потом пришёл ответ из Управления ФСБ по ЗВО, что мой запрос перенаправили командующему войсками Западного военного округа:
Это было в июне 2015 года. В августе, так и не получив ответа от командующего войсками ЗВО, я написал жалобу в Генеральную прокуратуру о нарушении сроков ответа на мой запрос. В конце сентября из Главной военной прокуратуры пришёл ответ, что моя жалоба рассмотрена, перенаправлена в Военную прокуратуру по Западному военному округу.
В начале октября из Военной прокуратуры по Западному военному округу мне пришло письмо, в котором они сообщали, что нужно получить от меня дополнительные объяснения по поводу моего запроса.
Около недели назад я посетил отделение военной прокуратуры по Западному военному округу в Москве, где дал объяснения военному прокурору. Основные вопросы ко мне сводились к тому, понимаю ли я, что данные, которые я запрашиваю — являются секретными и разглашать их запрещено. Я ответил что понимаю и настаиваю на получении ответа. После «официальной части» дачи объяснений военному прокурору, он ещё немного подискутировал со мной относительно моих аргументов в Верховном суде РФ при оспаривании указа Путина о засекречивании потерь Минобороны в мирное время.
И вот два дня назад я получил ответ от штаба командования войсками Западного военного округа о том, что они не могут мне ответить, поскольку запрашиваемые мною данные являются секретными:
Интересно, что судя по реквизитам документа, ответ мне был подготовлен ещё 23 июня, т.е. этот ответ шёл по электронной почте до меня 4 месяца. Напомню, что секретными являются только потери Минобороны. Потери среди ополчения, добровольцев, бывших военнослужащих, не являются государственной тайной. Я посоветовался с адвокатом Иваном Павловым, он сказал, что из ответа не следует прямое утверждение, что погибшие были действующими военнослужащими, однако такая интерпретация допустима.
На этом история по погибшим спецназовцам ГРУ для нас закончена.